Горе и радость деля пополам

В этот день 75 лет назад состоялось полное освобождение Ленинграда от блокады фашистскими войсками. Героическая защита Ленинграда служит ярким примером стойкости, беззаветной отваги нашего народа. Одной из страниц в истории блокады Ленинграда является эвакуация: мирного населения, промышленных предприятий, культурных ценностей.

Эвакуация с прифронтовой полосы началась в первые же дни войны. В Ленинграде, по официальным источникам, к ней приступили на 7 день войны – 29 июня 1941 года, когда фашистские полчища рвались к городу – колыбели 3-х революций, крупному индустриальному, научному и культурному центру СССР. Его падение, по плану гитлеровцев, должно было предшествовать взятию Москвы. Однако героическая оборона Ленинграда сорвала коварные планы врага.

Всего с июня 1941 года по 1 апреля 1943 года из города было эвакуировано более 1,7 млн. граждан. В первую очередь эвакуировали детей. Так, к 7 августа в различные области страны вывезли 311 387 детей. Часть из них прибыла и в нашу Башкирию. В наш район первый эшелон с эвакуированными из западных областей прибыл в июле 1941 года. Руку помощи им протянули жители сел и деревень.

Проживание в наших селах эвакуированных беженцев - малоизученный факт. Так, информация об их размещении, пребывании в селе Суккулово сохранилась лишь в памяти непосредственных свидетелей, то есть у людей почтенного возраста – ветеранов тыла. Но, к великому сожалению, оказалась неизвестной для последующего поколения. Лишь единицы, родившиеся в послевоенные годы, знают об этом, поэтому это еще одна новая, неизученная страница в истории нашего села, да и других тоже. Считаю важным сохранить ее в истории села, внесшего свой вклад в освобождение г. Ленинграда от блокады и в целом в Великую Победу 1945 года. Необходимо собрать как можно больше сведений об эвакуированных, на её основе составить общую картину жизни этих людей. Как и где они жили? Как складывались отношения местного и эвакуированного населения? Как проходила эвакуация, какое количество людей и откуда были эвакуированы? Как складывались их взаимоотношения с местными жителями?

Поскольку война приняла долговременный характер, пребывание людей в эвакуации затянулось не на месяцы, на что надеялись многие в первые дни, а на несколько лет. Круто изменила война жизнь всех жителей и нашего села. Мужское население 1905-1918 годов рождения были призвано на защиту Родины. Дома остались старики, женщины и дети. На их плечи легли все трудности и лишения военного лихолетья. Необходимо было, как и прежде, пахать и сеять поля, убирать урожай, растить детей. К этим трудностям прибавилось доселе неведомое испытание – прием и расселение эвакуированных из фронтовой полосы и приграничных районов. В каждом сельсовете размещалось по 20-30 семей с детьми. О том, как это происходило, не без волнения вспоминают старожилы села.

Вафин Мухаммат-агай и его супруга Нагима- апа:

-Рядом с нашим домом, у деда Яруллы жили эвакуированные, прибывшие из-под Ленинграда, – Таисия со своим братом по имени Юрка. Он был 1934 года рождения. А Таисия родилась в 1926 году. Её сестра по имени Галя вскоре ушла на фронт. Их поезд в по пути из Ленинграда разбомбили. Из 18 родственников в живых осталось только трое. Тетя Таисия некоторое время работала секретарем сельсовета.

На месте сегодняшней мечети (пересечение ул. Советская и Коммунистическая) стоял дом, и там жили 2 женщины. У Нагаевой Жиган Харисовны (учительница начальных классов) квартировали 2 женщины. Мы играли вместе с эвакуированными детьми. Запомнилось, как одну русскую женщину похоронили на чувашском кладбище, поскольку на мусульманском кладбище не разрешили. До середины 80-х годов её дочь ежегодно приезжала ухаживать за могилой.

После снятия блокады Таисия и Юрка уехали домой. Из переписки с ними мы узнали, что при бомбежке их дом не пострадал и домашнее имущество, закопанное в землю в сундуке, сохранилось в целостности. Переписывались до начала 50-х годов. А потом наше общение прервалось. В каждом письме благодарили нас за оказанную помощь в период пребывания в эвакуации в селе.

Мухаммат-агай:

- В Старых Суллях проживали беженцы с детьми. Страшный голод, болезни косили людей, не взирая на возраст. Среди умерших детей были и эвакуированные. Их хоронили на кладбище маленькой деревни Карловка (сегодня ее не существует). А одна из женщин похоронила умершего ребенка рядом с мусульманским кладбищем. После войны она долгие годы приезжала ухаживать за могилой.

В условиях военного времени на размещение эвакуированных отводилось три дня. В сельской местности иногда многие прибывающие в республику не обеспечивались работой, однако наряду с работающими снабжались продовольствием. Это обстоятельство постоянно было в центре внимания властных органов, периодически обязывающих местных руководителей принять меры по трудоустройству эвакуированных. Однако эвакуированные, преимущественно горожане, не имели достаточного опыта работы в сельской местности. Существенным барьером в их общении с местным населением было и крайне слабое знание последних русского языка. В целом отношение к приезжим у селян было достаточно спокойное, сдержанное.

Из воспоминаний Насибуллиной Бики-апы:

- Мне было чуть больше 14 лет, когда я начала самостоятельно работать почтальоном вместе с дочерью председателя сельсовета Атнгуловой Зульфией. Приходилось через день и в слякоть, и в пургу в лаптях ходить большей частью пешком в районный центр за почтой. Вместе с корреспонденциями приходилось носить в вещмешке и пачки наличных денег для выплаты пособий инвалидам и детям погибших фронтовиков. Большей частью у нас в селе были женщины с малолетними детьми.Припоминаю, на нашей улице одна из женщин вместе с другими работала в поле в колхозе «Кызыл Маяк» . Каждое утро она отводила ребенка в ясли (располагались в середине деревни по ул. Коммунистическая), вечером забирала с собой. Днем заведующая яслями Карима- апа на телеге отвозила грудников к матерям прямо в поле. До сих пор удивляюсь, чем могли кормить других малолетних деток в этих яслях(25 декабря 1943 года Башобком ВКП(б) и СНК БАССР приняли постановление «Об организации столовых и яслей в колхозах и совхозах республики»). Но, как бы то ни было, питанием они обеспечивались, хотя рацион был крайне скудным. Здесь же их лечила от болезней медработник Мукарама- апа. В колхозе им. Калинина фельдшером работал по фамилии Озеров Владимир.

С продвижением фронта на запад они вскоре уехали. Напоследок одна из эвакуированных женщин продала мне свою швейную машинку.

Губайдуллина Мархаба- апа:

– Мне запомнилось, как эти женщины первое время ходили по домам и обменивали детскую одежду и другие вещи на продукты питания. Моя мама купила поношенное платье младшей сестренке. Среди местного населения они заметно выделялись своим внешним видом. На них была добротная одежда. Первые месяцы они нигде не работали. В основном находились дома, одни вышивали, другие вязали из шерсти кофточки и продавали помогали в ведении домашнего хозяйства. Говорили, что они жены офицеров начальствующего состава. Чисто городские люди. В то время мало кто интересовался их судьбой. Тяжелая жизнь притупляла сознание людей, ведь в каждом доме было свое горе. Семьями умирали от голода, истощения и болезней.

Из воспоминаний Гайнуллина Габдуллы-агая:

– С началом войны я пошел работать на ферму вместо отца, ушедшего на фронт. Из числа эвакуированных с нами работал мужчина средних лет по уходу за животными. Видимо по состоянию здоровья его на войну не призвали.

Минигулова Мукмина -апа:

– Сложенные снопы пшеницы свозили к мельнице, где стояла молотилка с водяным приводом. Здесь вместе с нами некоторое время трудились эвакуированные женщины. Подавали снопы, просеивали солому, кантовали мешки с зерном. Тогда ведь никакой техники кроме этой молотилки и не было, все выполняли вручную. На территории сельпо находился небольшой цех. Там двое женщин сушили картофель для фронта (21 июня 1943 года Башобком ВКП(б) и СНК БАССР приняли постановление «Об обеспечении Красной Армии сушеным картофелем, овощами и квашеной капустой»). Иногда они пели русские песни и частушки, а нам подросткам было интересно слушать их исполнение, тем более, что сами мы по-русски не умели разговаривать, не говоря уж петь. Они жили напротив в маленьком домике – бывшей бане, приспособленной под жилье.

Альмухаетов Амин Вафиевич:

За нашими огородами за р.Стивензя располагался промартель по производству деревянных изделий: саней для конных повозок, лыж, топорищ, деревянных лопат, черенков, метелок и др. Несколько эвакуированных женщин работали здесь. Они на самодельном деревянном станке ткали попоны – накидки для коней из мочалки - и вязали канаты (в годы ВОВ вся продукция промартели предназначалась для подразделений 112-й Баш. кавдивизии и свозилась на ст. Туймазы) Напротив нас в полузаброшенном дома жили 2 женщины у одной из них был малолетний ребенок и она была парикмахером. Стригла всех, кто к ней обращался. Тем и зарабатывала себе на пропитание.

Кроме с.Суккулово данного поселения эвакуированные жили еще в с.Рождественское. Там, по воспоминаниям Людмилы Головиной, были граждане, приехавшие из Украины

Из всех воспоминаний можно сделать вывод, что эвакуированные люди были, несомненно, самые разные. Приехав волею судьбы в наши края, они жили рядом с нашими сельчанами, которые делили с ними горе и радость, помогали им. Учась у местных особенностям тяжелого сельского труда, они вносили в жизнь деревни свои знания, умения и культуру, сообща приближали Великую Победу.

Подтверждением последних строк являются и воспоминания жителей с.Семено-Макарово, которые были напечатаны в газете еще в 2008 году( № 38,40 от 13 и 20 мая 2008 года):

«В трудные годы мои односельчане протянули руки помощи семьям, эвакуированным из Ленинграда, курской области. Примечательно то, что из Ленинграда приезжали только люди пожилые и дети; молодежь не эвакуировали. Некоторые сельчане принимали две семьи в дом. В домах Беловой Анны, Григорьевой Ольги, Артемьевой Марии, например, жили семьи Сулеменко, Ренгач, Курбатских. Сельчане помогали им одеждой, собирали для них продукты, так как эвакуированные приезжали ни с чем, даже без обуви и сменной одежды. Супруги Ренгач, приехавшие из Ленинграда, говорили: «Вы здесь живете богато, потому что у вас есть картофель. Вот бы сюда наших детей». Работали в школе и учителя, эвакуированные из блокадного Ленинграда. Это были, как их запомнили сельчане, Софья Васильевна, преподававшая химию, и Зинаида Ивановна, Крыловаа, преподававшая немецкий язык. Несмотря на полуголодное существование, они давали уроки на очень высоком качественном уровне».

Возможно, реакция читателей на статью будет неоднозначной. Это была попытка восстановить по воспоминаниям очевидцев картину тех суровых лет. Выражаем благодарность нашим ветеранам Петру Головину, Ахматсагиту Салихову, Амину Альмухаметову, Людмиле Головиной за помощь в подготовке материала, также приносим свои извинения за возможные неточности в сведениях по изложенной теме. Она требует детального изучения, особенно по архивным документам. Надеемся, что найдутся те, кто сможет предоставить дополнительные сведения по ней.

Галметдин СУЛТАНОВ, с.Суккулово.